Танец меча - Страница 40

Ирка! Бедная Ирка! Сколько тайн она хранила все эти годы!

Из подземного перехода вынырнула Бэтла. В синей ветровке, полноватая, чуть запыхавшаяся после ступенек, она походила на многих других женщин, возвращавшихся с работы. Разве что была чуть более радостной. В каждом глазу по веселинке. Обычная сонливость исчезла.

Меф подбежал к ней.

— И как там? Ты ее видела? Новую валькирию-одиночку?

Бэтла качнула здоровенной сумкой. Еще две сумки тащил оруженосец. Они не умели приходить с пустыми руками. Хороших же подарков должно быть мно-о-го. И, конечно, съедобных.

— Само собой. Мы с Гелатой ходили знакомиться. Копье, щит и шлем уже у нее.

— И что? Она тоже..? — Меф, замявшись, посмотрел на свои ноги.

— Нет, — сказала Бэтла. — Но у нее было что-то с кожей. Лицо как коркой покрыто. И шея, и руки… Трескается, мокнет, нарывы. В школу не ходила — училась дома. Совершенно измученный человек, но не озлобленный. Собак кормила, больных голубей подбирала. Но это понятно. Человек, наступивший на себя, всегда светел.

Меф недоверчиво хмыкнул.

— Ну хорошо, а эта вот… не наступила на себя? — Меф кивнул на женщину-пьянчужку.

Бэтла остановилась, чтобы достать из сумки и быстро сунуть пьянчужке палку колбасы.

— Нет, не наступила. Она себя растоптала, — сказала она грустно. — Но и для нее еще не все потеряно, пока цел эйдос. Надо только захотеть.

До Ирки они добрались быстро. Бэтлу приветствовали так радостно и громко, как бывает только в гостях, где все чувствуют себя неуверенно. Меф прошел в комнату к Ирке и стал говорить о чем-то бодром. На ее колени под пледом он старался не смотреть. Колени были не просто худыми — они напоминали кости из супа.

В комнате негде яблоку упасть. Все стулья и кухонные табуретки заняты. На подоконнике помещался упитанный оруженосец Бэтлы.

Ирка всех удивляла. Она не выглядела подавленной, разве что на вопросы отвечала невпопад. Шуткам улыбалась с запозданием и порой казалось, что она вообще не видит своих собеседников.

«Вот это сила духа!.. Даже не воля! Именно сила духа!» — подумала Дафна, незаметно любуясь полыханием ее эйдоса. Теперь она понимала, почему Ирка была валькирией-одиночкой и почему все валькирии-одиночки обязательно выбираются из людей перестрадавших.

Дафна заметила, что Антигон ведет себя странно. То оживленно хлопочет, то замирает и по нескольку минут стоит истуканчиком.

— Чего такое с Антигоном? — улучив момент, когда Ирку выкатили в коридор, спросила она у Бэтлы.

— Он должен перейти к новой валькирии. Уже завтра-послезавтра!

— Отнять у Ирки Антигона? Что, трудно найти какого-нибудь другого пажа? — вознегодовала Дафна.

Бэтла языком провела по своей щеке сверху вниз. Была у нее такая привычка. Снаружи казалось, что под щекой перекатывается шар.

— Одиночка — самая уязвимая валькирия. Ее никто не страхует. «Просто какой-нибудь паж» тут не подойдет. Даже если это будет детина из спецназа. Что он знает о стражах мрака, о нежити? Представь, будет он делать хмырю залом руки, а у того и суставов никаких нету. Удар кулака в голову он принимает проглотом этого самого кулака с последующим его откусыванием. Не поверишь, сколько ребят на этом пустяке попались, — сказал с подоконника оруженосец Бэтлы.

Дафну больше интересовало другое.

— А Ирка знает про Антигона?

Бэтла щелкнула ногтем по пустой чашке.

— Нет пока. Поэтому он и дергается, что рано или поздно ему придется об этом сказать. Только сейчас разве скажешь? Это все равно, что взять и добить ее.

Чимоданов, взявшийся непонятно откуда, прикатил здоровенную трехколесную коляску, больше похожую на велосипед, в котором педали крутились руками. В коридор она протиснулась едва-едва и моментально его закупорила.

Ирка удивленно моргнула. С Чимодановым они никогда особенно не дружили, так, случайные знакомые, а тут… Почему-то часто так бывает: когда ты в беде, внезапно приближаются те люди, которых ты раньше едва знал, и исчезают многие из тех, кто прежде был якобы близок. Может, и хорошо, что так. Иначе бы не разобрались.

— Классная штука! — с гордостью заявил Петруччо.

— Ты ее купил? — спросил Меф, знавший, что у Чимоданова никогда нет денег.

Петруччо на секунду замялся.

— Подчеркиваю: тут такое дело… У одного парня брат, у брата девушка… А у этой девушки соседка, натурально тупая лошадь, которой нужно было отодрать, плинтуса… — издали начал он.

Дальше Меф не слушал. Он понял, что они вступили в зону бесконечных чимодановских комбинаций натурального обмена. При желании Петруччо достал бы даже вертолет, променяв его на беременную крольчиху, три мешка цемента и выкопанный в парке куст роз.

Ирка уставилась на трехколесную коляску, как на гремучую змею. Еще позавчера она за двадцать минут пробегала Сокольники, а тут эти пухлые, пахнущие резиной колеса, ручки и рычаги. Ирка держалась отлично, но челюсть у нее начала дрожать.

Чимоданов ничего не замечал. Он был под впечатлением от своего подарка.

— Сорок километров в час, однозначно!

Все уставились на Чимоданова. Тот по-прежнему не понимал, что означают все эти взглядики. Да и не собирался понимать.

— Да чо такое-то? Ну пусть тридцать пять! Да я от Битцы сюда на ней ехал! Натурально! Кто не верит — пошли выйдем! — заорал Чимоданов.

Меф представил, как Петруччо несется на инвалидной коляске по запруженным московским улицам, перестраивается через три полосы и орет на водителей.

— Откуда ты узнал? — спросил он у Чимоданова, дождавшись, пока тот выйдет в коридор.